Урок истории

Назад

Синергия добра и зла. Мучения тела и страдания разума. Ощущение собственной беззащитности, крушение идеалов, разруха и всеобщее разочарование…

В минувшее воскресенье театральная студия «Bunt» из города Аксу представила литературно-музыкальную композицию, посвященную 80-летию депортации немецкого народа. Творческий процесс репетиций, исполненный эмпатии и чувств, неизменно сопровождался волнениями и переживаниями. По словам Ларисы Нагорной, режиссёра и руководителя студии «Bunt» при ПООН «Возрождение», испытания 80-летней давности, принятые с огромной долей вопиющего смирения, до сих пор для всех российских немцев — ноющая, незаживающая рана.

— Поначалу заклейменным и приговоренным к депортации людям, потерявшим всё своё имущество за один день, происходившее казалось досадной ошибкой. Многие ещё искренне верили, что колесо жизни в скором времени развернётся обратно, — говорит Лариса Нагорная. — Но позднее наступило горькое прозрение — пересмотру хладнокровный вердикт не подлежал. Случился окончательный крах надежд.

Литературно-музыкальное представление, посвящённое Дню памяти и скорби немецкого народа, открылось Пластическим этюдом. Пронзительный гул голосов в контексте исторического драматизма: слияние отчаяния и внутренней тоски, чёрствости, цинизма, мужества, христианских идей и традиций создавало специфическое ощущение небывалой алхимической связи с прошлым.

«…Незаконно обвиненные,
Поневоле осужденные,
Испытали на себе агрессию
Жертвы политических репрессий.
Но людская память помнит
Ту ужасную черную тень,
И теперь появилась дата-
Этот скорбный трагический день».

Словом, общедоступный урок истории о балансе между дефицитом доброты и милосердия и стойкой верностью непреходящим ценностям в сумеречной наготе военного времени.

— Война со всей своей неумолимой решительностью обрушилась на население СССР внезапно, в резкой и гротескной форме, — отмечает режиссёр . — Мы знаем из истории, что народ, который не помнит своего прошлого, не знает настоящего и не имеет будущего. Слава богу, что с немцами этого не случилось. И где бы они ни находились, они думали о своем доме, о матери, отце, о языке, на котором в эпоху кровавого сталинского режима говорить запрещалось…

Загадочный, парадоксальный красный цвет, словно универсальная метаморфоза, олицетворяет кровь и страдание, но при этом, как это ни странно, он почти неотъемлемый элемент победы, красоты и любви. Аналогии практически провиденциальны. Мироздание, несомненно, сильно в своем воображении.

«…Колючий холод и колючий провод.
Колючий взгляд и страшный автомат,
И лай собак, и жуткий вечный голод
И вышки с конвоирами стоят.
Холодный пол, холодная лежанка,
На стенках иней. И короткий соң,
Усталость, вши и рваная фуфайка,
И этой жизни ритм определен».

— Система исправительно-трудовых лагерей, существовавшая в СССР, мне напоминает мрачный алтарь жертвоприношений, — поясняет Лариса Нагорная. — Трудармейцев, как правило, размещали в полуразрушенных домах, где не было ни воды, ни света, ни тепла. А зима холодная — минус 30-40°С. Лагеря для принудительных работ окружал высокий забор с колючей проволокой, с вышками и вооруженной охраной. В первый же день людей ставили перед нелицеприятным и абсурдным «фактом»: все они — не беспомощные заложники, а пособники нацистов. И только каторжным трудом они смогут хоть немного искупить свою вину. По пути на лесоповалы, в шахты, рудники и обратно трудармейцев сопровождал конвой, имевший право стрелять при малейшем подозрении. А местных жителей инструктировали: мол, немцы — опасные люди, от которых можно ожидать чего угодно…

В сознании зрителей театрализованная постановка, безоговорочно, оставила яркий след, вызвав определенный когнитивный диссонанс и вынудив по-новому осмыслить собственную жизнь.

Марина Ангальдт

Поделиться ссылкой:

x